Кто такой бродяга в преступном мире

Кто «вор», а кто «бродяга»? (Вспомним недоумение и сложности, которые испытал Кирпич, пытаясь описать Фокса Жеглову). В условиях рыночной экономики, когда. Кто такой бродяга в воровском мире. Кто такой бродяга Тот, кто себя с ним отождествляет. И живёт по зоновским понятиям даже на воле. Бродяга понятиям не перечит

Афоризмы и цитаты бродяга

Афоризмы и цитаты бродяга

Многие люди, рабы желудка и сна, проводят жизнь без образования и воспитания, подобно бродягам, причем, вопреки природе, тело служит им для наслаждения, а душа - в тягость. Саллюстий (Гай Саллюстий Крисп)

Веселись - это путь всех гуляк и бродяг,
Веселись, если мир весь в огнях передряг.
Каждый весел во здравии, в счастии полном,
Веселись, когда все в этой жизни не так. Омар Хайям

Сила патриотизма всегда пропорциональна количеству вложенного в нее личного труда: бродягам и тунеядцам всегда бывало чуждо чувство родины. Леонид Максимович Леонов

Лучший номер мюзикла «Эвита», всемирно известная песня «Не плачь по мне, Аргентина», звучит точь-в-точь как мелодия, которую я слышал еще мальчишкой неподалеку от Альберт-холла. Ее наигрывал на саксофоне бродяга, у которого было всего три пальца на левой руке. Бернард Левин

Бродягами не все становятся от хорошей жизни. Все мы по-своему в ней - бродяги своей судьбы. Леонид С. Сухоруков

При наличии денег каждого бродягу можно считать туристом. Константин Кушнер

Арестованный человек все равно как ребенок в пеленках, - говаривал один мой знакомый бродяга, - за ним необходимо присматривать, чтобы не простудился, чтобы не волновался, был доволен своей судьбой и чтобы никто бедняжку не обидел… Ярослав Гашек

Сердце рыцаря, сознание гения, фигура культуриста, здоровье атлета, состояние миллионера, а жизнь бомжа-бродяги. Валерий Афонченко

По гражданским понятиям бродяга - это человек без определённого занятия и места существования, и литературное значение этого слова говорит о том же. Некоторые люди считают даже оскорблением, когда их назовут бродягами. Но слово бродяга не говорит о бомже или о попрошайке. Как мы видим, для них свои названия и определения.

Бродяга есть бродяга, человек, который везде и нигде, который вечно в пути, который далёк от зажиточных сторон жизни и движим просто простыми истинами жизни, его будто бы несёт ветер, и не потому, что он слаб или глуп, - он философ жизни от судьбы и рождения, и он прав во многом.

В воровских понятиях бродяга высокое слово, и я считаю это справедливым. По этим смыслам настоящим бродягой стать дано считанным людям, потому что бродяга должен иметь все качества, что и вор в законе, ибо только бродяга в душе может стать вором в законе.

Одним словом, в криминальном мире бродяга - самый порядочный человек, который не заботится о своем благополучии, забывая общие дела. Он готов погибнуть ради правильного общего дела, сохраняющего его честь и достоинство в глазах людей, а значит и в своих глазах, ибо кто не боится общественного мнения о себе, тот не сумеет придерживаться правильных понятий.

Один маленький момент характера правильного бродяги: Среди толпы бродяга отличается общительным характером, где нет ни единого лишнего слова, он всегда готов остаться голодным, лишь бы другим достался лучший кусок, он создаёт равновесие и благоприятную атмосферу вокруг себя, у него всегда есть ответ на любой вопрос, который так или иначе удовлетворяет своей логикой. Бродяга как бы рождён понимать, так сказать профессионал по понятию, и потому он свободный от всего и независимый. Он зависим и несвободен от понятий, то есть от своей «профессии» понимать. Он не может делать касательно понятий разное, а только то, что одобрено в людских понятиях верных, и это у него в душе. Конечно, бродяга, совершивший преступления, допустил ущерб в верных человеческих понятиях, но настоящий бродяга не делает подлости, и его преступления бывают не отделяющими его от возможности остаться честным человеком, и об этом знает только он и Бог. Он правильный человек в целом, так как он постоянно заботится об этом, и это единственное, что у него есть.

Так что быть бродягой дано далеко-далеко не всем. Человек, который не связан с преступностью, и кем бы он ни был по профессии, тоже может иметь в себе хорошие качества такого ««тюремного бродяги», так как правильные люди могут находиться в самых неожиданных местах. Но чистый бродяга имеет «профессию» понятия, и только. Он мог бы работать в государственной системе, двигаясь по своему верному пути во благо общего. Но так как в государственной системе понятия не на первом плане, это невозможно, а бродяга не живёт в неприемлемом для него месте, в зависимости от кого-то, и без душевной свободы.

Существовали также категории арестантов, которые по тем или иным причинам (предательство, доносительство, неисполнение взятых на себя перед другими арестантами обязательств и т.д.) преследовались остальными осужденными но, при этом, в отдельные касты-сословия не объединялись.

«Иваны » держались особой компанией, стояли друг за друга и были неограниченными властелинами каторги; распоряжались жизнью и смертью; были законодателями, судьями и палачами; изрекали и приводили в исполнение приговоры – иногда смертные, всегда непреложные.

Общим, объединяющим началом для «иванов » было то, что они происходили из категории так называемых «бродяг ».

» составляли наиболее профессиональную часть преступного мира. Свое прозвище они получили за то, что, не имея постоянного места жительства (или же скрывая его при аресте) и уклоняясь от регистрации, они получали возможность неконтролируемого полицией передвижения по стране, занимаясь при этом совершением краж, грабежей и разбоев.

Будучи арестованными и привлекаемыми к уголовной ответственности, «бродяги » в отсутствии у них каких-либо устанавливающих личность документов, называли себя вымышленными именами («Иванами Ивановыми ») и заявляли суду, что места рождения и родственников они не помнят или не знают.

Вот как описывает свою встречу с «бродягой » исследователь мест лишения свободы России второй половины XIX века Д. Кеннан : «Кто вы такой?» — спросил я. «Я бродяга », отвечал он спокойно и серьезно. «Как вас зовут?». «», сказал он…».

Такой ловкий ход затруднял действия полиции по установлению всей преступной деятельности «бродяги » и позволял привлекать его к уголовной ответственности лишь за то преступление, за которое он был задержан в последний раз.

Кочевая жизнь «бродяги» была весьма удобна для профессиональных преступников еще и тем, что позволяла им не только скрывать свое преступное прошлое, но и «легализоваться» в обществе после побега из мест лишения свободы.

В случае задержания «бродяг » за какое-либо (иногда незначительное) преступление они получали возможность выправить себе документы на новое, придуманное ими имя и сменить свою старую преступную биографию на новую, более лояльную и законопослушную.

Таким образом, прозвище «бродяги » вполне отвечало образу жизни этой категории преступников. Следует учитывать, что слово «бродяги » подразумевает вольных и независимых людей, каковыми они, по сути, и являлись. Отсюда и берет начало извечное стремление их к свободной, вольной жизни.

Тюремные стены и неволя тяготят жизнь любого арестанта, но «бродяги » чаще других отваживались на совершение побегов из мест поселения, тюрем и каторги. Своих намерений о совершении побега они не скрывали от других арестантов, а зачастую и от начальства.

Это люди, по преимуществу испорченные, не имеющие за душой, что называется, ni foi , ni loi , но они цепко держаться один за другого и составляют в партии настоящее государство в государстве.

Бродяга, по их мнению, высший титул для арестанта: он означает человека, которому дороже всего на свете воля, который ловок, умеет увернуться от всякой кары.

В плутовских глазах бродяги так и написано, что какой, мол, он непомнящий! Он не раз, мол, бывал уже «за морем», т. е. за Байкалом, в каторге, да вот не захотел покориться – ушёл! Впрочем, он и громко утверждает то же самое, в глаза самому начальству».

Сила духа, несгибаемость воли, чувство собственного достоинства, бесстрашие, отвага, безудержная отчаянность и удаль возвышали таких людей над толпой и делали их бесспорными предводителями среди всей арестантской массы.

Характеризуя одного из таких лидеров, Л.Мельшин пишет, что: «У Семенова, например, было в высшей степени развито чувство какого-то особенного, мрачного и, пожалуй, даже страшного человеческого достоинства, чувство своеобразной арестантской чести и товарищества…».

Ф.М. Достоевский в знаменитых «Записках из мертвого дома» отмечает: «В каторге было несколько человек, метивших на первенство, на знание всякого дела, на находчивость, на характер, на ум. Многие из таких действительно были люди умные, с характером и действительно достигали того, на что метили, то есть первенства и значительного нравственного влияния на своих товарищей».

Создав для себя исключительное положение в тюрьме, «бродяги » оказывали огромное моральное воздействие на других осужденных. Особенно велико было их влияние на новичков тюремной жизни из числа молодых, неопытных арестантов.

Их философия и богатый жизненный опыт в местах лишения свободы успокаивали и привлекали к себе людей, впервые оказавшихся в тюрьме и испытавших от этого сильное душевное волнение, и даже отчаяние.

Все эти качества, а также оптимизм «бродяг » во взглядах на будущее, внушали молодым и неопытным арестантам чувство уверенности и спокойствия, вызывали с их стороны уважение и стремление к подражанию этим людям.

Словосочетание «бродяга-законник » употреблялось С.Максимовым при описании быта и нравов русской тюремной общины XIX века. «Бродяга-законник » хорошо знал не только законы Российской империи, но и способы ухода от них.

С. Максимов писал, что: «Около законников своих новичок-арестант, в весьма непродолжительное время становится тем, чем он должен быть, т.е. арестантом».

Тюремная община для «бродяг » и иных привычных преступников являлась суррогатом семьи, она заменяла им отца и мать, сестер и братьев. Только в тюремной общине «бродяги » и другие профессиональные преступники могли реализовать себя как члены социума.

Существующая среди уголовников поговорка «Тюрьма для меня – дом родной», а также упоминание тюрьмы в качестве Дома Нашего Общего в различного рода современной «воровской» переписке имеет глубокие исторические корни и не является бравадой.

Весьма распространенная в середине ХХ в. среди членов «воровских» сообществ татуировка «Не забуду мать родную», где под именем матери подразумевалась «воровская семья », лишний раз подтверждает, что наивысшей социально-значимой ценностью, для преступников-профессионалов, состоящих членами «воровских» сообществ и занимающих в них доминирующее положение, является их принадлежность к этому сообществу.

Жизнь в ней позволяла заключенному заполнить социальную пустоту, возникшую у него вследствие отторжения от общества, от семьи. И чем сильнее было это отторжение, тем активнее проявлял себя такой арестант как член тюремной общины и занимал в ней более высокое положение.

Вот что пишет по этому поводу исследователь жизни и быта арестантов и тюрем Российской империи Н.Г. Брейтман : «Затем в тюрьме всегда преимущество отдается арестантами тем товарищам, которые больше находятся в заточении.

Такими арестантами являются бродяги, «варнаки», непомнящие родства «иваны », которые побывали и в Сибири, на каторге и чуть ли не во всех тюрьмах России, совершили множество побегов и т.д. Они чаще всего бывают «казаками », остальное коренное население тюрем относится к ним с почтением, они везде считаются хозяевами тюрем».

Действительно, эта категория арестантов жила в тюрьме как у себя дома, потому что за стенами тюремного замка у них не было определенного угла, и затем – они не питали надежды когда-либо расстаться с тюремной жизнью. Они смотрели на тюрьму как на свое законное помещение, словно созданное специально для их беспечного существования.

Значительное влияние на формирование тюремной общины оказал традиционный, общинно-патриархальный жизненный уклад российского народа.

Большинство тюремного населения тех времен составляло крестьянство. Осужденные к лишению свободы крестьяне везли с собой на поселение, в тюрьму или на каторгу жен, детей и весь свой домашний скарб, продав то, что увезти, было невозможно.

Те же, кто по каким-либо причинам был лишен возможности забрать с собой семью, вливались в общую тюремную артель. «Арестанты такую артель любят и без нее не только не ходят по этапам, но и не живут в тюрьмах»,- писал С.Максимов .

Для простого человека, для общества, для власти было нормальным, приемлемым и понятным общинное объединение во главе с выборным старостой будь то в деревне, на прииске, в тюрьме или другом месте.

Вот какими словами встречал очередной этап тюремный смотритель каторжной тюрьмы второй половины ХIХ века: «Арестантская артель признается законом, поэтому и я ее признаю. Выберите же себе общего старосту, четырех парашников, двух поваров и двух хлебопеков. Что же касается камерных старост и больничных служителей, то я сам их назначу».

Общетюремный староста входил в непосредственные сношения с тюремным начальством, и в такой постановке дела заключалась одна из причин сравнительного порядка в тюрьме.

С другой стороны, старосты несли ответственность перед тюремным начальством за происходящее в их камерах. Остальные арестанты были обязаны слушаться их и следовать их советам. Как правило, старосты избирались из числа «бродяг ». Такое положение вещей только усиливало их непререкаемый авторитет среди обитателей тюремного мира.

Исследуя личные качества предводителей тюремной артели Н.Г Брейтман приходит к выводу о том, что: «Избираются старосты из числа опытных, умных, обладающих сильными характерами, умеющих влиять на «шпану», разговаривать с ней, понимать её нужды».

На самом же деле старосты подчинялись, прежде всего, неформальным правилам арестантского общежития, тюремным законам. Тюремные власти того и более поздних периодов неоднократно пытались использовать общинные, коллективистские начала среди преступников для обеспечения управляемости сообществом осужденных, их исправления и перевоспитания.

Однако эти попытки неизменно натыкались на сопротивление со стороны тюремной общины. Это сопротивление обусловливалось законами общины, запрещающими своим членам любые виды сотрудничества с администрацией мест лишения свободы.

Как пишет И.Я Фойницкий : «… для арестанта существует два начальства, с разными запросами, с различными задачами: начальство тюремное и начальство артельное – община. Подчиняясь первому наружным образом, он должен всецело принадлежать второму…».

Большинство исследователей мест лишения свободы России XIX века солидарны в своих выводах о том, что тюремная община является не только средством самоорганизации осужденных, но и активно противодействует тюремным порядкам и самому назначению тюрьмы как карательно-исправительного учреждения.

Так, например И.Я. Фойницкий полагал, что: «… община производит в тюрьме лишь весьма невыгодные для тюремных задач последствия, закрывая собою арестантов и выступая коллективною силою против распоряжений и мер начальства…».

По мнению этого автора только одиночная система содержания осужденных к лишению свободы позволяла: «… уничтожить арестантское товарищество, скрепляющее людей во имя преступления, дающее каждому члену новые силы для совершения нарушений по выходу из тюрьмы и для борьбы с тюремными порядками во время заключения».

Такой же точки зрения на сущность и цели деятельности тюремной общины придерживался и С. Максимов . По его мнению, для русского человека характерно организованное противоборство гнету и насилию, которые являются неизбежными спутниками любой уголовно-исполнительной системы.

«Противоборство это, — считает С. Максимов , заключается в так называемой артели тюремной, в арестантской общине». Автор полагает, что всем своим составом тюремная община противодействует всяким начинаниям, направленным к благой цели направления. Аналогичной точки зрения на тюремную общину придерживался и Н.М. Ядринцев .

Признавая антагонизм между тюремной общиной и администрацией мест лишения свободы, он писал, что: «Для ведения заговоров против начальства, для ограждения своих льгот они еще теснее организовались, и демократическая община арестантов во имя общего интереса подчиняет совершенно своих членов своей власти».

В условиях лишения свободы, объединение осужденных в общину имеет массу таких сторон, которые заставляют отрицательно отнестись к его существованию за тюремными стенами.

Однако, общинную модель организации самоуправления среди осужденных поддерживала и одобряла, с одной стороны администрация тюрем, а с другой – непререкаемый авторитет, которым пользовались ее лидеры в преступном мире.

Вместе с тем, несмотря на внешнюю привлекательность, ее главный недостаток заключался в психологии самих «бродяг », основанной на нравственных законах преступного мира. Квинтэссенцией их морали, их жизненным кредо являлось убеждение, будто от жизни необходимо брать все, что возможно, невзирая ни на какие запреты.

Вот как описывает внутренний мир «бродяги» его современник: «Одна красная полоса проходила через все его чувства, думы и вожделения: непримиримая ненависть ко всем существующим традициям и порядкам, начиная с экономических и кончая религиозно-нравственными, ко всему, что клало хоть малейшую узду на его непокорную волю и неудержимую жажду наслаждений… «Наплюй на закон, на веру, на мнение общества, режь, грабь и живи во всю» таков был девиз этого Стеньки Разина наших времен…».

«Бродяги», будучи пожизненными преступниками и в тюрьме оставались ими же. Обладая большой внутренней силой, они продолжали быть людьми развращенными, не видевшими ничего плохого в совершенных ими преступлениях.

Развращены «бродяги » были и той фактической властью, которой их облекала администрация мест лишения свободы и тюремное сообщество. Добро в их понимании олицетворялось с их личной выгодой, пользой для себя и остальных «бродяг ».

Зло заключалось во всем, что препятствовало им получать от жизни какие бы то ни было блага. В тюрьме был прав тот, на чьей стороне сила. А сила, подкрепленная авторитетом, была на стороне «бродяг ». Доходные места тюремных и камерных старост «бродяги » использовали как средство своего личного обогащения и получения всяческих выгод.

«Бродяги – царьки в арестантском мире, они вертят артелью, как хотят, потому что действуют дружно. Они занимают все хлебные, доходные места: они старосты и подстаросты, повара, хлебопеки, больничные служители, майданщики, они все и везде.

В качестве старост они не додают кормовых, продают места на подводах; в качестве поваров крадут мясо из общего котла и раздают его своей шайке, а несчастную кобылку кормят помоями, которые не всякая свинья станет есть; больничные служители — «бродяги » морят голодом своих пациентов, обворовывают и часто прямо отправляют на тот свет, если это оказывается выгодным.

«Бродяги» — «майданщики» наживались на нелегальной торговле продуктами, водкой и организацией азартных игр «под интерес». При этом они фактически закабаляли своих должников, обирая их до нитки.

На каторге эта процедура называлась «свадьбой». Зачастую такие «свадьбы» планировались совместно «нанимателями», «майданщиками » и другими «бродягами » заранее. В результате этого будущая жертва умышленно спаивалась и мошеннически обыгрывалась в карты.

После «свадьбы» осужденные-должники переходили в разряд так называемых «сухарников». «Наниматель отныне — его хозяин. Если «сухарник» вздумал бы заявить о «свадьбе» по начальству и засыпать хозяина – он будет убит. Другого наказания за это каторга не знает».

Аморальность поведения «бродяг » проявлялась и в том, что они, находясь в этапных тюрьмах, нередко насильно завладевали чужими женами, идущими вслед за своими мужьями на каторгу. Если же муж пытался этому сопротивляться, то арестанты из ближайшего окружения «бродяги » жестоко избивали его.

Остальные арестанты, из-за боязни мести со стороны «бродяг», в это дело предпочитали не вмешиваться. Вследствие своей дружности и организованности «бродяги » занимали в камерах этапных тюрем самые хорошие места, располагаясь на нарах подальше от дверей и тюремной «параши»

Староста-«бродяга », по обычаю, впускаемый в камеру раньше всех, еще до окончания поименной проверки и пересчета, вновь прибывших арестантов, занимал для своих товарищей теплые места, а каторжная «кобылка» ютилась большей частью под нарами, на голом полу, в грязи, темноте и холоде.

По своей сути, тюремные артели рассматриваемого периода представляли собой разбойничьи шайки, во главе которых находились старосты-«бродяги ». Ввиду того, что эти шайки находились в тюрьме, под присмотром администрации, они не могли причинить вреда населению Российской империи.

Вместе с тем администрация не только ни прилагала каких-либо усилий по нейтрализации и пресечению беспредела «бродяг» в отношении остальной каторжной «шпаны», но, зачастую и потакала им. Данный факт подтверждают и исследования Сахалинской каторги, проведенные В.М. Дорошевичем.

«В силу отчасти чувства самосохранения, отчасти по другим побуждениям, эти низко стоящие на нравственном уровне и безграмотные надзиратели являются потатчиками именно для худших элементов каторги: «Иванов», майданщиков, шулеров – «игроков», «отцов», и смело можно сказать, что только благодаря надзирателям эти «господа» каторги имеют возможность держать в такой кабале бедную, загнанную «шпанку».

Дневная жизнь была менее насыщена событиями, чем ночная. Днем арестанты вели себя тихо и редко предпринимали что-либо серьезное. «Днем придумывают и изобретают то, что приводят в исполнение ночью. Днем «блатуются » часовые и надзиратели, которые оказывают арестантам разные мелкие услуги, заключенные приносят в камеру табак, водку и т.д.

Противодействие преступным проявлением в местах лишения свободы в XIX в. сводилось, как правило, к функции охраны и надзора за поведением осужденных. Единственные усилия, к которым прибегало государство при организации исполнения наказания в виде лишения свободы – это обеспечение мер к предотвращению побегов.

На этом миссия государственной опеки тюремной сферы считалась исчерпанной. Оперативно-розыскной процесс в тюрьмах того периода осуществлялся в основном путем проведения с задержанными преступниками бесед разведывательного характера, использования среди арестантов полицейской агентуры в осведомительских целях.

В каторжных тюрьмах, расположенных вдали от губернских городов, полицейских участков и жандармских отделений оперативно-розыскной процесс среди осужденных какой-либо четкой системы не имел, законодательно регламентирован не был.

Начальники тюрем, как правило, бывшие военные, не придавали особого значения оперативно-розыскной функции. В случаях каких-либо правонарушений со стороны осужденных они ограничивались мерами дисциплинарного характера, и всецело полагались на крепость стен, замков и решеток.

Во-первых, каторжная «кобылка », доведенная до отчаяния невыносимым беспределом со стороны «бродяг », начала поднимать голову. В Томской пересыльной тюрьме, где порою собиралось до трех тысяч арестантов одновременно, несколько раз происходили страшные избиения «бродяг».

По некоторым данным, во время происходивших там массовых беспорядков в середине 80-х годов XIX в. было убито и покалечено арестантами около пятидесяти «бродяг ». В этот же период активно начала вмешиваться во внутреннюю жизнь арестантов и тюремная администрация, заняв позицию решительного противостояния засилью «бродяг » над остальными осужденными.

Во многих тюрьмах «бродягам» было запрещено занимать какие-либо артельные должности. Таким образом, «бродяги » лишались официальных властных полномочий и устранялись от формального руководства арестантской общиной.

В то же время и российский законодатель, осознав, по всей видимости, социальную опасность, которую таили в себе «бродяги» и их сообщества, нормативно закрепил в 1878 году положение о том, что «бродяга » подлежал обязательному направлению на каторгу.

Из каторги тысячи российских беспаспортных «бродяг » пересылались на Сахалин, где и находили себе последний приют. Таким образом, многовековой идеологический антагонизм между лидерами преступного мира, государством и обществом нашел свое дальнейшее материальное воплощение.

Оно заключалось, во-первых, в выработке и законодательном закреплении мер репрессивного характера по отношению к «бродягам » со стороны государства; во-вторых, в массовых выступлениях осужденных против бесчеловечной политики «бродяг» направленной против своего же брата арестанта.

Нередко эти массовые выступления заканчивались избиением и даже убийством «бродяг ». Справедливости ради надо отметить, что они, не смотря на это, не утеряли своего главенствующего положения в тюремной общине, по-прежнему оставаясь «князьями» преступного мира, с той лишь разницей, что стали осуществлять свои противоправные и аморальные проступки скрытно и в основном чужими руками.

Это подтверждается и письменными свидетельствами Л. Мельшина : «Впрочем, я вообще замечал, что тюремные поводыри, «иваны » и «глоты» ограничиваются в большинстве случаев тем только, что вносят материальные пожертвования и стоят на стреме, «карауля» надзирателей, в огонь же опасности лезут всегда люди, играющие в тюрьме самую незначительную роль и даже служащие предметом общих насмешек».

В целом ситуация в тюрьмах Российской империи конца XIX-начала XX веков характеризовалась тем, что государство стало выделять «бродяг » из общей массы преступников как наиболее опасную ее часть и ужесточать свою политику по отношению к ним.

Октябрьский переворот 1917 г. и последовавший за ним глубокий экономический и политический кризис власти, резкое падение уровня жизни населения, гражданская война, атеистическая политика, проводимая большевиками, привели к массовому падению нравственности, кризису духовности россиян.

Впрочем и сами новые правители, в большинстве своем, состояли из людей с богатым криминальным прошлым, не понаслышке знавшими традиции и обычаи тюремного мира.

Так, например, первый глава Советского государства год и два месяца просидел в тюрьме 9 декабря 1895 года был арестован, год и два месяца просидел в тюрьме, а затем на три года был сослан в село Шушенское Минусинского уезда.

В этот период многие «бродяги » получили долгожданную свободу и незамедлительно вернулись к своему прежнему преступному ремеслу. Уголовный мир начал активно пополняться преступниками новой формации: спекулянтами, бандитами, контрреволюционерами. Большинство населения было лишено постоянного места работы.

Кражи, спекуляции, грабежи стали средством к существованию многих и многих тысяч до того законопослушных граждан. Всеобщее падение нравов привело к тому, что преступный образ жизни для многих не стал подлежать моральному запрету и становился обычным источником доходов. Произошла массовая криминализация населения.

» с удивлением обнаружили, что воровство и разбой перестали быть только их профессией. В тюремном мире как в капле воды отражались все события, происходящие в обществе того периода. Наступил кризис власти и у старых тюремных сидельцев «бродяг ».

Серьезную конкуренцию им составляли новые, молодые, дерзкие, не признающие никаких законов и никакой власти, кроме власти силы преступники. Однако «бродяги» не собирались никому уступать своих позиций. «Они лучше других ориентировались в условиях изоляции от общества.

Их объединяли между собой многовековые «ценности» преступного мира. И более всего им помогала в этом «истинная вера», «старые заветы»». Исследователь уголовно-исполнительной системы России М.Г. Детков пишет, что: «В отдельных местах заключения сохранились и стали себя активно проявлять так называемые «Иваны », которые, образуя сплоченные группы, с их помощью предприняли попытки терроризировать неугодных им заключенных, устраивать суд и расправу над ними на основе своего «обычного права»».

После того, как прошла «революционная эйфория», государство начало наводить в стране порядок. Прежде всего, это выразилось в усилении мер репрессивного воздействия по отношению к преступной среде и ее лидерам. Профессиональные преступники всех категорий, бандиты, спекулянты, воры, контрреволюционеры и другой «классово чуждый элемент» изолировались во вновь созданные места заключения.

Существовавшая система тюрем с трудом справлялась с хлынувшим туда потоком заключенных. В центральных и других крупных городах Советской Республики «наиболее злостный контингент населения тюрем представляют собою разного рода бандиты, грабители, воры, рецидивисты, шантажисты и прочие «исты», именуемые на тюремном жаргоне «тюремной шпаной»…где они, нисколько не изолированные от внешнего мира, имеют полные и точные сведения о всех своих собратьях по оружию и их деятельности, живут своим мирком…

Все они люди своего круга со своими правилами и взглядами на жизнь, со своей своеобразной идеологией, ненормальной, больной, но заразной и морально разлагающей других, еще не успевших пойти по этой торной дорожке».

Положение усугублялось и тем, что никакой работы, в том числе оперативно-розыскного характера, с заключенными практически не осуществлялось. Роль администрации тюрем, как и в прошлые времена, сводилась к охране арестованных и осужденных.

Внутренняя тюремная жизнь повсеместно регулировалась самими заключенными. По-прежнему тюремную общину возглавляли наиболее опытные и пользующиеся авторитетом преступники, подчинявшие себе остальных заключенных. Появление в местах лишения свободы лидеров новой формации, зачастую с политическим «оттенком», обусловило противостояние представителей старых и новых тюремных порядков.

Как полагает исследователь «воровской» среды В.М. Анисимков : «Старые « авторитеты» и преступники «новой формации» постоянно конфликтовали – боролись за сферы влияния. Последние часто получали название «жиганы».

И если раньше «жиганам » отводилась весьма скромная роль «провинившихся », то теперь они не только стали быстро перенимать традиции и обычаи «авторитетов », но интенсивно вырабатывать и свои собственные». Следует особо отметить тот факт, что высокая степень политизации общества коснулась и уголовного мира. Это нашло свое выражение в том, что всякая противоправная деятельность расценивалась преступными авторитетами новой формации как форма противодействия государству рабочих и крестьян.

Произошла политизация и преступных «законов », по которым жила тюремная элита. Теперь каждый член сообщества не имел права служить в армии, работать, занимать общественные или иные административно-распорядительные должности, в том числе и в местах лишения свободы.

Таким образом, «жиганы » и их лидеры приобрели статус «идейных» преступников. Свою деятельность они преподносили как выражение несогласия и протест против Советской власти. Особенно ярко это проявлялось в создании банд. Они организовывались и пополнялись людьми, пострадавшими от новой власти или недовольными ей.

Политические мотивы мгновенно превращались в уголовные формы выражения. Наряду с этим в местах лишения свободы власть возвращалась в руки «бродяг », которые были более закаленными, опытными и сплоченными лидерами преступного мира нежели «жиганы»

К «бродягам » примкнули и остальные потомственные профессиональные преступники с богатым дореволюционным прошлым, не желавшие изменять многовековым арестантским традициям, обычаям и законам.

«Иваны, не помнящие родства» – это присловье, означающее оторванность от родовых корней и своего прошлого, не про предтечу нынешних воров в законе – дореволюционных «иванов». Те вершители судеб преступного мира, крепко помнили, что эволюционировали от «бродяг» – еще одной масти стародавних уголовников, для которых криминал стал не просто случайным огрехом, а образом жизни, профессией.

кто такой бродяга

Бродяга – это в криминальном жаргоне зек, который никогда и ни под каким предлогом не пойдёт на компромисс с администрацией, если дело касается отклонения от норм арестантской жизни. То есть, по сути, бродяга – это правильный преступник.

По жизни у него всё должно складываться именно определённым образом, а не иначе, всё должно быть так, как велит арестантский долг. С простыми отрицательно настроенными зеками, как правило, всегда можно договориться путём взаимных уступок, а вот с бродягами такой номер нередко не проходит.

Бродяга, по сути, является авторитетом в преступном мире, он всегда пользуется всеобщим уважением. Из таких людей получаются Воры в законе. Вся их жизнь состоит из своеобразного страдания за Воровскую идею.

Для администрации такие люди крайне невыгодны, поэтому часто их пытаются сломать или изолировать от общей массы зеков Многие люди, рабы желудка и сна, проводят жизнь без образования и воспитания, подобно бродягам, причем, вопреки природе, тело служит им для наслаждения, а душа — в тягость. Саллюстий (Гай Саллюстий Крисп) Веселись — это путь всех гуляк и бродяг, Веселись, если мир весь в огнях передряг.

Каждый весел во здравии, в счастии полном, Веселись, когда все в этой жизни не так. Омар Хайям Сила патриотизма всегда пропорциональна количеству вложенного в нее личного труда: бродягам и тунеядцам всегда бывало чуждо чувство родины. Леонид Максимович Леонов Лучший номер мюзикла «Эвита», всемирно известная песня «Не плачь по мне, Аргентина», звучит точь-в-точь как мелодия, которую я слышал еще мальчишкой неподалеку от Альберт-холла. Ее наигрывал на саксофоне бродяга, у которого было всего три пальца на левой руке. Бернард Левин Бродягами не все становятся от хорошей жизни.

Все мы по-своему в ней — бродяги своей судьбы. Леонид С. Сухоруков При наличии денег каждого бродягу можно считать туристом.

Константин Кушнер Арестованный человек все равно как ребенок в пеленках, — говаривал один мой знакомый бродяга, — за ним необходимо присматривать, чтобы не простудился, чтобы не волновался, был доволен своей судьбой и чтобы никто бедняжку не обидел… Ярослав Гашек Сердце рыцаря, сознание гения, фигура культуриста, здоровье атлета, состояние миллионера, а жизнь бомжа-бродяги.

Валерий Афонченко Рубрики , , Метка

Он никогда не уступит администрации тюрьмы, если она желает как-либо нарушить привычный уклад жизни заключенных по понятиям. «Бродяга» – это преступник с нерушимыми принципами, он никогда не нарушит свой арестантский долг.

Как правило, «бродягу» в тюрьме характеризует следующее:

1. он выделяется среди других заключенных своей общительностью, «бродяга» доминирует в разговоре;
2. другие сокамерники с любыми вопросами обращаются к нему.
3. он самоотверженно защищает права и интересы других заключенных;

Кто такие «бродяги» в криминальном мире? Здесь «бродягами» называют людей, которые полностью преданы своим собратьям даже до смерти.

Как стать «бродягой» в тюрьме?

LJ Magazine

(Вспомним недоумение и сложности, которые испытал Кирпич, ).В условиях рыночной экономики, когда возможностей для незаконного обогащения стало больше, а непререкаемый в прошлом авторитет воров пошатнулся, четкая система криминального мироустройства дала трещину. Любой кандидат на статус «бродяги» должен соответствовать определенным требованиям. К примеру, «бродягой» не станет заключённый, который ранее отбывал службу в армии или работал в сфере обслуживания: социальным работником, поваром, официантом, дворником, таксистом и так далее.

Как впрочем, и всех других иерархических сообществ. Появилась ниша для криминального фриланса – обогащения без отождествления себя со средой профессиональных уголовников. Вот такие «фрилансеры от воровского мира» и стали сегодня активно называть себя «бродягами».Их образ постепенно обрастает своей мифологией: от системных уголовников они отличаются отсутствием нарочитой аскезы и дисциплины, присущей воровскому миру, но в тоже время готовы претендовать на большую скромность и «близость к земле» по сравнению с криминальными аристократами.

По всей видимости, свидетелем такого спонтанного мифотворчества и стал наш модный философ.Думаю,

За что могут «спросить» в воровском мире

Спрос — процедура принятия того или иного решения на «сходняке» (т.е. на собрании преступников) по отношению к провинившемуся. Он может быть направлен как в адрес «гада» (тот кто осознанно идет против воровского закона), которого, как правило «валит» «торпеда» (тюремный палач), так и в адрес простого обидчика, равного или неравного по «масти» (определенная каста в преступном мире).

Если дело касается вора в законе, то сходняк состоит воров в законе. Если дело не касается вора, то достаточно присутствие положенца или очень авторитетного сидельца.

Как правило спрос бывает разным, как и приговор сходяка по нему. Последний пункт называется «получить».

Спрос за крысятничество

Крысой в преступном мире называют арестанта, взявшего чужую вещь без разрешения. Как правило, чаще речь идет о продуктах, чае, сигаретах, наркотиках и деньгах. Этот вид спроса бывает разный, в зависимости от того, что украдено. Если это общаковые деньги, то крысу ждет самый суровый приговор, который только существует в местах лишения свободы.

Некогда известный дагестанский вор Магомедхан Алиев (Мага Букварь) был «остановлен» другим влиятельным дагестанцем — Аликом Асевовым (Махачкалинский) за то, что в общаке Алиева воры в законе не досчитались 200 советских рублей. Вор в законе Колыма дал в долг деньги из общака коммерсантам, которые обещали вернуть большие проценты. Коммерсанты прогорели.

По прибытию на зону, блатным уже пришла малява, подписанная, более чем 20 ворами в законе, о раскоронации Колымы, и 2 месячном сроке возврата денег в общак, которые он дал бизнесменам.Но деньги бывший вор в законе вернуть не смог. Раскоронованный вор в законе еще союзного значения Колыма погиб в производственном помещении колонии, когда 2-х тонный пресс расплющил все его тело, изуродовав до неузнаваемости.

Спрос за масть

Этот вид спроса за то, что назвался не тем, кто есть на самом деле.

Например, мужик по жизни (тот , кто в местах лишения свободы старается спокойно отбыть срок наказания, работая, живя по принципу «моя хата с краю»), назвался бродягой (профессиональный уголовник, соблюдающий воровские законы, отрицательно настроенный к органам правопорядка) или некрасовский мужик (категория арестантов, вечно живущих, как бы выгадать для себя что-нибудь и найти местечко потеплее) — мужиком по жизни. Самое суровое наказание ждало того, кто себе присваивал титул вора в законе. История преступного мира знает пример «самозванца» Леонида Свинухова (Ленчик Тряси-Башка). Этот человек не раз обьявлялся в колониях вором в законе. В 1992 году Свинухов «объявился» в одной из зон УЛИТУ Вятспецлеса, отбывавшие там «воры в законе» Вася Бузулуцкий, Дехан и Володя Рязанский избили его, вынудив впоследствии просить администрацию о переводе в другую колонию. Там он сидел тихо вплоть до освобождения, стараясь не привлекать внимания к своей персоне.

Спросить как с негодяя, гада

Этот спрос за проступок, который грубо нарушает воровские законы. Расплачивается виновный своей головой или здоровьем. Гада руками не бьют, только палкой или ногами, бьют по любым участкам тела. Однако гадом могут путем ингриг обьявить и невиновного человека. Такой случай произошел с легендарным вором в законе Сергеем Бойцовым.

В августе 1988 года Боец решил поехать к сидевшему в ИК-10 вору в законе Витьке Ореху, с тем расчетом чтоб пригласить туда же другого вора в законе Колю Чахотку, для решения своего вопроса (т.е. чтобы стать вором в законе).

Через месяц Боец вернулся, сказал что поступки Ореха, несмотря на дружбу последнего с Васей Бриллиантом, противоречат Воровским устоям, однако, для разрешения ситуации, отписал письмо на массу воров в законе находившихся в Тулунской спецтюрьме. Через несколько месяцев пришел ответ от воров в законе, что «Орех не Вор, а сука».

Этот ответ Боец зачитал в слух. Вскоре в ИК-10 дошли слухи до Ореха, о том что якобы Боец не прочитал, а заявил что Орех не Вор. К Бойцову прибыл от Ореха бродяга по прозвищу Шаршавый, с устным указанием к «братве» лагеря : «Забрать у Бойца общак и получить с него как с гада».

Боец поинтересовался есть ли «малява» от Ореха подтверждающая слова Шаршавого. Но так как малявы не было, Боец сказал обращаясь ко всем: «Братва, я конечно же могу не позволить получать с себя без малявки от Вора, но мы все знаем Шаршавого как порядочного арестанта и у меня нет повода для сомнения в его словах.

По этому, если вам сказал Вор, так поступить со мной, то вы не должны колебаться ибо слова Воров нельзя игнорировать. Из всех присутствующих здесь, получить с меня я могу позволить только Кыли, так как я уважаю его особо». Затем Боец позвал авторитетного бродягу Кылю в пустую комнату, где они находились минут десять наедине.

«Когда они вышли из комнаты, в глазах Кыли я увидел слезы и понял что Боец убедил Кылю ударять его по щеке. Затем какое то время мы с Бойцом и Иваненок с Фомой были объявлены негодяями, пока не пришла малявка от Коли Чахотки, что Орех это сука», — вспоминал Леонид Семиколенов.

Спросить как с мужика

Если за нарушение лагерных законов с осужденного, который именует себя бродягой, спрос воров в законе бывает строгим, то мужиков, как правило, ожидают лишь легкие побои, а то и просто устное порицание.

Таковы строгие воровские законы.

Спросить как с порядочного, по понятиям

Спрос со своего старого кореша (близкого), запоровшего косяк (совершившего проступок, идущий вразрез с тюремным укладом) , или с человека одной масти. При таких обстоятельствах сходняк предоставляет пострадавшему карт-бланш, который, как правило, заканчивается пощечиной или словесным порицанием обидчика. Пример — ситуация с бывшим армянским вором в законе Варданом Асатряном (Бдже).

Бдже занимался похищением детей из обеспеченных армянский семей, однако внешне пытался представить дело так, будто его роль ограничивалась лишь посредничеством при передаче выкупа. Когда один из родителей похищенного ребенка передал Асатряну часть суммы и обратился за помощью к Аслану Усояну (Дед Хасан), последний вызвал к себе Бдже и спросил, имеет ли он отношение к похищениям.

Бдже свою причастность отрицал. Тогда Усоян спросил, передавал ли он похитителям деньги. Тот утвердительно кивнул. После этого Хасан сказал, что если Бдже не при делах, пусть назовет имена похитителей. Бдже сказал, что не знает, кому передавал деньги, на что Усоян поинтересовался, как же он их передавал, если не знает кому.

Бдже стал врать, что отдал деньги через окно людям в подъехавшей машине. Дед Хасан напомнил ему, что он не на допросе в милиции, а разговаривает с ворами в законе. Тогда Бдже назвал имя своего подельника, Акопа Меликсетяна по кличке Кяж, которому, якобы, передавал деньги.

По роковому стечению обстоятельств, Кяж находился в соседней комнате, и когда его пригласили, сказал, что никаких денег от Бдже не получал. После этого Хасан дал Бдже пощечину и сказал, что он не вор/

Спросить по всем правилам лагерной жизни

Этот спрос по всей строгости, какая только существует в местах лишения свободы, как правило за сучий поступок. Если наказуемый — бродяга по жизни, с него спрашивают, как с гада, если обыкновенный мужик, могут опустить.

Источник: //